Побег из стратегического курятника - Владимир Крючков

Мы собрали всех руководителей подразделений и объявили им, что работа будет проводиться в два этапа. На первом этапе каждый руководитель имеет право предложить те цены на свои услуги, которые он считает справедливыми. Это не заняло много времени. Мы прогнали расчет и выдали результат – в конце года хозяйство понесет убыток в 30 миллионов рублей. А надо сказать, по тем временам это было равно годовой прибыли хозяйства. Поднялся ропот – никто не понимал, как такое могло случиться. Не разъясняя причин, мы дали задание на второй этап – теперь каждый руководитель подразделения задавал цены, по которым он считал покупать услуги смежных подразделений. Новый расчет выдал практически ту же цифру – 30 миллионов убытка. Настала гнетущая тишина. Никто не понимал, что происходит, раздались голоса, что модель неправильная.

Тогда мы стали разбирать ситуацию по шагам, вовлекая руководителей в рассуждения. И вскоре им стало понятно, что основной источник их дохода лежит не внутри хозяйства, а во внешней среде – чем больше поступит денег на счет предприятия со стороны заказчиков, тем большая сумма достанется каждому подразделению, а они слишком увлеклись дележом шкуры неубитого медведя. После этой процедуры нездоровый ажиотаж вокруг внутренних цен пошел на убыль.

Я часто вспоминаю этот пример, когда слышу о мерах нашего Правительства по поводу импортозамещения, наших ответных санкциях и регулярном повышении цен на продукты питания, услуги ЖКХ, госуслуги и прочие статьи расходов граждан. Эффект от этих мер будет тот же, что и в «Омском беконе» на этапе моделирования ситуации с установлением каждым подразделением «своих» цен – будет общий убыток. Жаль, что некому объяснить нашему Правительству смысл матрицы межотраслевого баланса…

Следующим заказчиком у нас стало одно из старейших предприятий города – ОАО «Электроточприбор». Некогда славное предприятие, дважды орденоносец, производившее контрольно-измерительную аппаратуру для горнодобывающей и оборонной промышленностей, оказалось на грани разорения. Основной причиной кризиса стала конверсия оборонной промышленности и разрыв межотраслевых связей. Мы начали с экспресс-анализа экономического состояния предприятия и поиска путей выхода из кризиса.

Первый вывод, который мы сделали, касался морально-психологической неготовности коллектива предприятия работать в условиях кризиса – на предприятии был силен дух успешного предприятия и соглашаться с объективностью нынешнего положения никто не хотел. Генеральный директор тоже отказался принародно признать кризисное состояние, мотивируя это тем, что надо поддерживать обстановку оптимизма и ни в коем случае не признавать плачевное положение дел, иначе коллектив совсем упадет духом.

Второй вывод был совсем нетривиальным и вызвал резкое сопротивление руководства предприятия. Мы выдвинули гипотезу, что причиной быстрого «загнивания» предприятия стала высокая квалификация заместителя генерального директора по экономике. Он настолько искусно составлял отчетность, что на протяжении пяти последних лет предприятие выглядело преуспевающим, несмотря на реальные прорехи в балансе. Министерство благодушно принимало эти отчеты, похваливало руководство предприятия, и оно постепенно катилось в пропасть. Нам непросто было выдвинуть это предположение, поскольку заместитель директора вызывал глубокую симпатию – он был профессионалом высокого класса. Но… истина дороже, тем более, что от нее зависела судьба нескольких тысяч людей. Наши выводы и рекомендации не были приняты и на этом консалтинговый проект завершился. В последующие три года предприятие практически прекратило существование, его корпуса были розданы в аренду, новый молодой генеральный директор на этих операциях стал одним из богатейших людей города. А остальные работники предприятия практически в полном составе были уволены.

И последним клиентом этого периода тоже стало оборонное предприятие. До работы с ним у меня оставалось две иллюзии – что, несмотря на полный развал экономики, у нас есть крепкая космическая отрасль и мощная оборонная промышленность. В этом клиенте они сошлись – «два в одном». Предприятие, в своем роде, было уникальным – оно производило системы наведения ракет. На весь Советский Союз их было два. Одно, в целях устранения малейших вибраций, было построено на острове посреди озера, другое (наше) было построено на особом «плавающем» фундаменте в тех же целях. Японское и швейцарское оборудование, станки с ЧПУ24, участки ГПС25… Короче, передовой уровень современного производства. Когда мы начали сотрудничество, предприятие еще пожинало плоды уважительного отношения к отрасли – ему только что вручили очередное знамя ЦК КПСС26. Но начинались новые времена, пазнуло перестройкой и вызванной ей конверсией27 оборонной отрасли. Предприятию прямо сказали, что государственный заказ сокращается в пять раз, но зато никто не ограничивает его в выборе продукции, производимой на остальных 80% производственных мощностей. Короче, ищите востребованную продукцию и богатейте!

Но как? Предприятие привыкло к напряженным заданиям, которые надо было выполнить в жесткие сроки и к практически неограниченному финансированию. Расчет параметров производственной функции, который мы произвели, показал уже привычную перенасыщенность предприятия основными производственными фондами. Коллектив психологически не был готов к переменам в условиях хозяйствования, да и просто мало был знаком с ними. Когда мы представили директору свои рекомендации, он сказал только, что у него этим заниматься некому и предложил мне самому реализовать их в качестве заместителя генерального по экономике. Ради этого он готов был ввести в штатное расписание такую должность.

Представьте себя на моем месте. Производственный опыт у меня был – четыре года на оборонном предприятии (завод полупроводниковых приборов) в должностях мастера, инженера-технолога и старшего инженера. Потом – аспирантура, институт, консалтинг. А тут – крайне турбулентная экономическая обстановка, совершенно неготовый к ней коллектив и ответственность за двенадцать тысяч человек… Короче, я согласился.

Начал я с формирования команды. В качестве подспорья уговорил коллегу с моей кафедры28, помогавшего мне с расчетом коэффициентов в «Омском беконе», перейти на завод на должность начальника отдела новых форм хозяйствования, который мы под него и создали. Затем я воспользовался мощным кадровым потенциалом, который был на заводе сформирован, но практически не использовался. Заводу повезло с хорошими психологами. Супружеская пара, после ленинградского университета29, создала на заводе социально-психологическую лабораторию, которая накопила достаточно интересный опыт отбора и формирования команды перспективных молодых специалистов в качестве кандидатов на конкретные должности – кадровый резерв. Но это был не формальный резерв, как тогда было принято на большинстве предприятий, а действующий, постоянно участвующий в тренингах и практических ситуациях. Например, они провели месячник управления на заводе, когда на всех ключевых постах полноценно работали «дублеры» из кадрового резерва. Если кто помнит, в свое время был телевизионный фильм по сценарию Валентина Черных «День приезда – день отъезда» с Георгием Тараторкиным и Ией Саввиной в главных ролях. Кстати, спектакль по этой пьесе много лет шел на сцене театра им. Моссовета. Так вот, в ходе написания пьесы Черных приезжал на завод и за основу сюжета взял этот самый эксперимент с работой дублеров.

Именно этот резерв я и взял за основу при формировании новых подразделений на заводе. Часть ребят согласилась пойти в отдел новых форм хозяйствования, а часть – во вновь созданный отдел маркетинга. Меня несколько удивило, что подавляющая часть ребят из резерва работала зампотехами (заместителями начальника цеха по технологии). Они как бы накапливались на этом уровне и дальше не росли. Разгадка оказалась проста. Большинство начальников цехов, замами которых являлись ребята, были существенно слабее их в профессиональном плане и, чтобы работа в цехе шла нормально, ребят и держали в качестве опоры начальников, часть которых попала на свои посты за заслуги в комсомольской и партийной работе. Так что, мое предложение пришлось ко времени и позволило ребятам выйти из этого карьерного тупика.

Для прояснения ситуации я заказал команду игротехников из Красноярска, которых знал лично – кого по аспирантуре, кого через знакомых. Ребята отработали честно, и после их работы стало ясно, что ничего на этом заводе нам изменить не удастся. Слишком крепко в руководстве сидели прежние навыки и ценности. От них постоянно можно было услышать: «ЦК поможет». Через полгода мой коллега по институту сообщил, что уходит – сердце не выдерживает. Через пару месяцев я тоже ушел, поскольку понял основную причину дискомфорта, который я испытывал, приходя на работу. У психологов, кажется, такая ситуация называется «сшибкой» – когда в подсознании сталкиваются две несовместимые установки. Я понял, что борюсь с руководством завода не «против», а «за» их интересы, а они отчаянно сопротивляются. Именно бредовость, нелогичность ситуации и разрушала меня изнутри. Доходило до того, что я мог придти с работы, прилечь отдохнуть и, проснувшись, умчаться на завод, приняв вечер за раннее утро. И только, дойдя по пустому заводу до кабинета, понять, что время перепуталось. Причем, сгущавшиеся сумерки по дороге я принимал за усиливающееся задымление с нефтезавода. Так недолго было доиграться и до психического расстройства. Я ушел. Через несколько лет завод стремительно покатился вниз. Сейчас по его территории бродят собаки, а в развалинах некогда шикарного заводского дома культуры ночуют бомжи. С ребятами же из кадрового резерва мы поработали еще на одном проекте, но об этом речь пойдет в следующей главе.